Интервью Бруно Фонтена

[wishhaze]

[img]images/articles/2009-11-16-fontaine.jpg[/img]





ИНТЕРВЬЮ БРУНО ФОНТЕНА


Бруно Фонтен — клавишник и музыкальный директор Тура-89.




...о технических аспектах


«Концерт был очень сложным технически, т.к. была поставлена задача восстановить на сцене альбомное звучание песен. Требовалось либо задействовать пять фортепиано и клавишных во всех углах сцены, либо проделать ошеломляющий объём работ по предварительной записи партий. В итоге, всё шоу было технически выверено и мы использовали много "дополнительных" звуковых дорожек, звучащих на сцене в записи.»


...о Лоране Бутонна


«Лорану ближе классическая музыка, но, как и я, он очень любит саундтреки Бернарда Германна в фильмах Хичхока, Орсона Уэллса или Мартина Скорсезе. У нас с Лораном очень хорошие отношения. Я с большим восхищением смотрел на этого молодого человека, очень яркого и образованного. Даже не принимая в счёт его творчество, мы должны снять шляпу перед Бутонна, потому что с самого раннего возраста он знал, что хотел сделать и всегда шёл в том направлении, которое себе поставил.»


...о Милен Фармер


«С Милен у нас вышла настоящая дружба. Меня пригласили работать с ней. Мы встретились, много говорили. У нас оказалось немало общих литературных пристрастий. Милен сама предложила несколько кандидатур на роль музыкантов для тура: саксофониста Джона Хелливелла, виолончелиста.»


...об обстановке в команде


«Когда с отношениями в группе всё в порядке — полдела сделано. Мы с Милен работали в большой команде, это было как огромный механизм. Я очень хорошо помню это странное ощущение присутствия при рождении чего-то особенного. Одно из впечатлений — Лоран и Милен воплощали на сцене то, что было их мечтой на протяжении многих лет. Я помню атмосферу после первого концерта в Сент-Этьене, когда вся команда была расстроена.


Я больше общался с Милен и не так хорошо знаю общую обстановку в группе. Но у меня была большая дружба и восхищение работой всех техников и беклайнеров (работники, отвечающие за подготовку и установку оборудования — примеч.) Тогда я сказал себе: "Есть-таки не сволочи в этой профессии!" Эти ребята работали очень много. Мы, музыканты, по сравнению с ними, порой казались излишними. Однажды, после окончания концерта, нужно было освободить зал уже ко следующему дню — нам пришлось помогать техникам, которым предстояло всё быстро убрать и погрузить; в конце у меня не было сил даже положить свой зад на табуретку! Если я ностальгирую по тем временам, то по семейной атмосфере на этих концертах...


Каждый работник шоу был занят своим важным делом, и когда на "L`Horloge" открывались ворота и Милен появлялась перед публикой, музыканты, не видя её лица, всегда вступали вовремя.»


Интервью из книги «Belle de scene», 2006 год.


— Как Вы оказались в числе участников Тура-89 Милен Фармер?


— Я попал туда благодаря Тьерри Сюку, который являлся организатором этого тура и с которым я уже работал на концертах Алана Чемфорта. Он связался со мной и попросил принять участие в первом туре Милен Фармер.


— Вы согласились сразу, или имели место сомнения?


— Очевидно, да, я взял время подумать — ведь тур длится долго. Окончательно меня убедила встреча с Милен и Лораном, которые объяснили мне, что собираются сделать. В итоге, я был быстро соблазнён.


— Как прошёл разговор?


— Я встретил Лорана и быстро нашёл взаимопонимание с ним, из-за общности наших музыкальных вкусов. Мы любили музыку в фильмах, например, саундтреки Бернарда Германна.


— А встреча с Милен?


— Она произошла уже в бывшей студии «Mega» близ Porte de la Muette (ворота Мюэтт, Париж — примеч.), где и началась долга подготовка к турне. Я помню, что это было за 6 месяцев до него. Она включала в себя работу над аранжировками и дополнительными звуковыми дорожками для концерта.


— У Вас были хорошие отношения с Милен?


— Очень хорошие, да. Мы быстро подружились, как и с Лораном, на основе общих интересов — будь то в музыке или в литературе. У нас обоих была страсть к чтению Эмиля Чорана, а ещё мы обожали японское блюдо суши. Во время тура между нами возникла настоящая дружба, которая продлилась на некоторое время и после его окончания.


— Образ Милен, скорее, страдальческий; особенно — в те годы. Как часто она улыбалась во время этого тура?


— О, всё было гораздо веселее, чем вы можете себе представить! С Милен было очень весело, так же как и с Лораном. Он вообще обладает невероятным юмором!


— Скажите, насколько Милен соответствует тому образу, который был у Вас до личной встречи с ней?


— Это был образ музыкальной «иконы», который быстро рассеялся. Милен довольно проста, по крайней мере, такой она была тогда.


— Милен занимает особое место во французской музыке, как Вы это оцениваете?


— Я думаю, что это здорово, особенно в аспекте её удалённости от коммерции. Я всегда считал и считаю, что Милен и Лоран поступили очень умно. Образ, созданный ими, увлекателен и не содержит многих негативных черт, присущих другим артистам.


— Образ, сложившийся в течение времени. Как Вы смотрели на эти изменения?


— Я — не фанат, но предпочёл бы первый период её творчества. Может быть, потому что я сам участвовал в нём. Мне кажется, что он был более оригинальным, аутентичным, более европейским. Затем образ Милен сгладился, она «американизировалась». Как бы то ни было, Милен Фармер остаётся личностью с действительно выразительным стилем, который заметен во всём, что она делает для себя или других артистов. Она осторожна. Дуэт Фармер-Бутонна работает очень хорошо.


— Каким этот дуэт был во времена Тура-89?


— Не вдаваясь в подробности их личной жизни, скажу, что отношения между Милен и Лораном были очень тесны. Они были очень трогательными, но порой — «наэлектризованными». Безусловно, такими же они остаются и сейчас.


— Вы хотите сказать, были частые стычки?


— В вопросах творчества, да. Милен позволяла себе неслабо поспорить с Лораном во время записи или подготовки турне. Но лишь при наличии уважительных причин. Опять-таки, я находил эти отношения очень трогательными. Они много работали. Я действительно видел в них тогда двух удивлённых детей, которые реализовывают свою мечту. Это было тем более волнующим, потому как я знал, сколько они в неё вкладывали. У меня есть ясное воспоминание о состоянии Лорана после первого концерта в Сен-Этьене: он был очень расстроен, увидев, как замысел стал реальностью за один вечер.


— Что Вы думаете о зрителях на этом Туре?


— Они просто поразили меня! Это было, своего рода, почитание, которое стало ошеломляющим. Пожалуй, его масштабы только выросли с тех пор. Я помню каждый вечер, когда, появляясь на сцене, Милен превращалась в Богиню. Я помню истерию в зале вплоть до последней песни. На некоторых концертах овации после закрытия ворот длились до четверти часа! Я больше никогда не видел ничего подобного.


— В каком состоянии Милен была после концертов?


— Последние минуты спектакля являлись очень эмоциональными. После финальной песни звучала инструментальная мелодия, написанная Лораном в импровизированной студии до начала тура, записанная мной всего за пару часов. Она называлась «Movements de Lune» и была чем-то вроде долгого адажио. Эта музыка создавала напряжённую атмосферу в зале.


Милен каждый раз уходила со сцены опустошённой. С ней там происходило что-то такое, что она и сама не могла объяснить. Она очень беспокоилась перед каждым концертом, что её голос не выдержит до конца. И, вместе с тем, Милен очень настойчива. Она брала уроки вокала, чтобы укрепить голос.


— Неужели Милен выиграла от плотного графика турне? (Порой давалось по 5 концертов в неделю — примеч.)


— Конечно. Кроме коммерческого дохода, это было важно для отношений со зрителями. Благодаря этому, Милен приобрела некий опыт, о котором она и не знала раньше.


— Какой была атмосфера в группе участников?


— Отличной! Музыканты и танцоры замечательно ладили. Я уже работал прежде с большинством из них. К слову сказать, в туре должен был принять участие саксофонист группы Supertramp Джон Хелливелл (см. выше, тот самый, чью кандидатуру рекомендовала Милен — примеч.), но он как-то не приспособился к концертной игре. Его заменил Патрик Бургуан, который попал в автоаварию незадолго до первой даты концерта и едва не выбыл из группы.


— Милен держалась на расстоянии от других или полностью погрузилась в команду?


— Она ездила отдельно от всех, чтобы лучше отдохнуть, но в остальном была довольно близка к нашей компании. Атмосфера была отличной. Даже с учётом того, что по истечении двух третей турне, отношения между Милен и её менеджером Бертраном Ле Пажем стали весьма напряжёнными. Я думаю, что Милен разорвала связи с ним после финального концерта в Берси. Это правда, что, по причинам, которые мне неясны, Бертран сильно изменился во время тура. Возможно, причиной этого стало ухудшение отношений Ле Пажа со своим ребёнком и то, что из-за этого он стал требовать от Милен больше и больше денег за свою работу. Впрочем, это лишь моя теория. Такая ситуация создавала напряжённость, и Милен с Лораном в конце тура казались сильно измотанными. В последние 2 недели им пришлось нелегко.


— Участвовали ли Вы в работе над концертным альбомом?


— Участвовал, но немного.


— Что же касается концертного фильма, правда ли, будто имели место съёмки спектакля без зрителей? Якобы, это было идеей Лорана, чтобы дать возможность заснять поющую Милен с любых ракурсов. Затем эти кадры смешали с видео реального концерта...


— Да! Я и забыл сказать вам об этом. Эти съёмки прошли в Forest National, в Брюсселе.


— Это не слишком распространённая практика, не были ли Вы шокированы?


— Нет. Но это большая роскошь.


— Это очень сюрреалистично — дать концерт в пустом зале...


— Скорее, это ошеломляюще профессионально.


— Как именно это происходило? Вы исполняли песни, будто на настоящем концерте, а Милен махала рукой несуществующим зрителям?


— Да, именно так. Я помню об этом и сейчас. Мы даже оставляли время для аплодисментов между песнями. Всё было по-настоящему.


— Случалось ли подобное в Вашей карьере потом?


— Нет, никогда. Это действительно большая роскошь.


— Какое место Тур-89 занял в Вашей жизни?


— Особое место. Во-первых, я горжусь самой работой, тем более, что это был первый тур Милен, я сотрудничал с ней и Лораном — людьми страстными и захватывающими. Они создали огромный спектакль. Единственное сопоставимое шоу, на котором я был, это Берси Джонни Халлидея 2 года назад.


А во-вторых, я отлично помню Тур-89, потому что он пришёлся на очень болезненный период в моей жизни. За несколько дней до первого концерта я потерял отца. Тогда ещё шли репетиции... Эмоции тех времён остались в моей памяти.


— Болезненная атмосфера концерта (мрачный свет, тёмные плиты) дали Вам облегчение?


— Да, что-то было такое. Возможно, даже путём ухода от обстоятельств.


— Не жалеете о работе с Милен?


— В жизни нам постоянно приходится выбирать, двигаться в разных направлениях. Я хотел бы, чтоб у меня случалось меньше потерь; думаю, что и Милен хотела бы этого же. Она действительно входит в число тех немногих людей, с которыми я работал с удовольствием, и с кем хотел бы встречаться за пределами профессии.


— После Тура-89, вы сотрудничали на альбоме «L`Autre»...


— Да, но там был небольшой вклад. (Бруно Фонтен исполнил фортепианную партию в «Désenchantée» — примеч.)


— Во время работы над «Джорджино» Вас не пригласили для записи саундтрека?


— Нет, да и едва ли у меня получилось бы сделать это. В то время в разработке были несколько моих личных проектов.


— Что думаете о фильме?


— Невероятно эстетичный, он кажется мне заурядным. Содержание «Джорджино» не стоит его великолепного финала. На мой взгляд, Лоран немного увлёкся эстетикой, фильм остался жить в мире его клипов для Милен. Тем не менее, он сумасшедше талантлив, и я уверен, что его следующий фильм будет абсолютно другим.


— И тот факт, что после провала «Джорджино», Лоран приобрёл все права на него и фильм нельзя купить на диске или увидеть по телевизору (интервью было записано ещё до выхода DVD с фильмом в 2007 — примеч.) Это не кажется Вам похожим на каприз избалованного ребёнка?


— Мне кажется это невероятно элегантным! Кроме того, так поддерживается атмосфера тайны.


— За Вами обращались для следующего тура Милен, в 1996-м?


— Да, но я не смог согласиться, т.к. у меня уже был другой контракт на те же сроки. Я работал над «Same Old Song» Алена Рене и над ещё несколькими проектами в кинематографе. Помню, что очень долго колебался, но окончательным ответом было «нет».


Я поработал на многих концертах и турах в своей жизни и с определённого времени предпочёл сосредоточить работу в пределах Парижа.


— Значит, Вы видели турне Милен Фармер 96 и 99 годов из зала?


— Нет, увы, так и не получилось сходить, хотя Тьерри Сюк оба раза отправлял мне приглашения.


— То есть, Вы не виделись с Милен и Лораном с 1991 года?


— Нет, это не так. Я исполнил фортепианные партии при студийной работе над «Mylenium Tour».


— Иван Кассар оказался недостаточно хорош?


— Не знаю, вряд ли. Думаю, просто возникли определённые проблемы и они пригласили меня.


— И с тех пор?..


— Мне присылали приглашение сопровождать Милен на фортепиано на церемонии «NRJ Music Awards», но я не был свободен.


— Таким образом, Вы всё же поддерживаете контакты с ней и Лораном?


— Да, но довольно далёкие, увы. Впрочем, я часто встречаюсь с их продюсером — Полем ван Пари, с которым у меня прекрасные взаимоотношения. А в тот день, когда я вступил на порог студии «Guillaume Tell», чтобы начать работу над концертным «Mylenium Tour», мне показалось, что я никогда и не расставался ни с Лораном, ни с Милен...


Беседу провёл Жульен Вагнер.

Для книги «Belle de scene»; текст предоставлен сайтом innamoramento.net.


Перевод: wishhaze.