Концерт 1 июля. Москва.

[TrollGirl]

Ну не знал человек, вот и напишите ему кто-нить в каментах или в личку, чтоб поправил

[Airliner]

Есть вопрос, как думаете, через лет 5-7 Милен будет на сцене? Приедет ли она в Россию ещё раз? Просто я смогу побывать на концерте минимум через 2 года и хочу узнать есть ли у меня шанс сходить на её шоу?

[Egik]

MylVLK1214 Far, конечно всё будет и она обязательно приедет в Россию и не один раз!!!!

[Axeles210]

Yespeace написал:

На самом деле парня побили быдлогопомаргиналы несколькими часами ранее.

Кто такие быдлогопомаргиналы ?

[Yespeace]

Axeles210 написал:

Кто такие быдлогопомаргиналы ?

Ну это смесь из быдлятины, гопников и маргинальных личностей в одном флаконе.
Иногда с преобладанием какого-либо из этих трех видов менталитета над остальными.

[Debris]

MylVLK1214 Far, несмотря на оптимизм Egik'а, я очень сомневаюсь, что это случится. Но если случится, то билеты уже буду брать в фан-зону!

[myllen]

elsol
Отличный отчет. С-П-А-С-И-Б-О-! Читал и воспоминания о концерте ожили в памяти.

[elsol]

myllen, вам спасибо за отзыв)

[REC]

elsol............Приятно было быть твоим соседом по концерту ............я так понимаю что стояли очень рядом......надеюсь я не очень мешал))))

[Lulline]

Так, с рассказом о провинции – не прошло и трех месяцев - я разделалась (кому интересно – вот мой рассказ http://mfarmer.ru/forum/viewthread.php?thread_id=1212&pid=165841#post_1658 41 ). Теперь приступаю к Москве. Собственно, с 29го числа.

29 и 30 июня (а/п и отель)

Приехав 23 июня с французских концертов, совершенно опустошенная и с неизбежными после созерцания Мадам провалами в памяти, я, как и планировала ранее, стала искать информацию о ее прибытии в Москву. Такие сведения обычно есть на форумах, в связи с чем я и зарегистрировалась на mfarmer.ru, то бишь здесь).
Время шло, а достоверной информации, кроме даты прилета Милен в столицу, не было. Никто ничего не мог точно сказать, потому что никто толком ничего не знал – все строили догадки, порождая дурацкие головоломки. Три возможных аэропорта, от отелей глаза разбегаются. Ну, что ж, в итоге сошлись на Внуково-3 (уже не помню, кто эту идею подкинул, но не суть) – закрытом а/п, после просмотра сайта которого у меня упало сердце – а) нас точно туда не пустят б) видимо, Мадам действительно не хочет никого видеть.
Но, опять, никто ничего не знал наверняка. Решили все-таки встретить: если нас в а/п не пустят или если Милен захочет проскользнуть серой тенью – пожалуйста, мы только попросим сотрудников Внуково-3 по возможности передать цветы и не будем мозолить никому глаза.
Собраться решили на ст. м. Киевская. Когда ровно в пять я вышла из вагона и подошла к центру зала, там уже стояло человек десять, которые, как оказалось, и были целевой аудиторией) Программка сделала свое дело: пока народ начал шевелиться, ко мне уже подлетела Женя (Sujane) со списком телефонов и ников в руках, в первую же минуту мы познакомились с ней и Наташей, а потом стали бурно обсуждать прошедшие концерты =)
В общем, полчаса пролетели незаметно, в течение которых телефоны успели раскалиться от поступавших звонков и сообщений, а мы только успевали отвечать на них.
На рынке, разворошив немало палаток и поставив на уши их хозяев, мы в итоге купили два чудесных огромных букета - роз и хризантем - и припустили к привокзальным кассам. В поезд мы ввалились за пару минут до отправки, и , уже сидя там, немного успокоились. Чего не скажешь о телефонах.
Уже по дороге в а/п, я ощущала себя странно и, думаю, не я одна: Милен у меня никак не вязалась со Внуково-3. Ну никак. Слабо мне верилось, что она захотела так зашифроваться, чтобы сразу юркнуть в машину, не ослепив наши очи хоть на минуту своей бесподобной улыбкой после столь долгого отсутствия. Сомневалась, что она не знала, что в Москве ее тоже хотели бы встретить, т.к. даже в 2000г., хоть мало народу, но встретили-таки ее в Шереметьево. Я улыбнулась. «А что если?..», - закралась в голову не нормальная на тот момент мысль. Шереметьево бы сказало о многом. Оно бы опровергло все мои опасения. Но пора задвинуть свой эгоизм куда подальше: мало ли, может, человек действительно никого не хочет видеть и все эти ожидающие толпы сейчас будут лишними. Что же сказать, кроме того, что любое ее решение в этом плане я пойму и отнесусь к нему с уважением?
Приехав во Внуково, мы решили пешком отправиться до третьего терминала, благо времени было еще вагон. Но Женя решила сначала проверить информацию еще раз. Перезвонили ей буквально через минуту. Женя еще ничего не сказала, а по ее лицу можно было прочесть, что там, где мы находились, Милен, мягко говоря, не ожидалось. Меня разобрал смех и тут же Женя проорала в трубку «Шереметьево?!» и вихрем вылетела за остановку, видимо, чтобы поберечь наши уши.
Первое, что я почувствовала тогда, было облегчение – старое доброе «Шереметьево». Значит, предположительно, Мадам готова «выйти в свет». Но это только догадки. И тут же, вопрос – а когда самолет? Успеем ли мы? Недовольство тем, что нас продинамили, я решила оставить на потом, ибо не все было потеряно. Кроме того, обнародованный только что факт закрыл все мои эти негативные мысли, и единственное, что хотелось, - успеть вовремя добраться до другого а/п.
Дождавшись разъяренную Женю, сказавшую свою короткую, но, думаю, весьма содержательную речь в трубку телефона, мы - ноги в руки – понеслись. Как добираться обратно - не знаем: поезд вот-вот уйдет. По пути мы разделились, и часть народа влетела маршрутку до метро Юго-Западная. Доехали за полчаса, пробок не было. Уже в метро созвонились с остальными, кто решил выбираться из Внукова своим ходом и на электричке, и договорились встретиться на Савеловском вокзале; а также передали информацию тем, кто планировал присоединиться к нам позже во Внуково. «Шереметьево», - сказали мы. Немая сцена.
Ехали, как на иголках. На Савеловском вокзале мы все снова встретились, а пока разбирались с покупкой билетов в кассах авиаэкспресса, поезд ушел. Едва дождались следующего, и то, мне казалось, что с отправкой он не спешил. А пока мы вслух рассчитывали время и строили новые предположения, пришло сообщение, что в восемь вечера Милен проводили из гостиницы Питера. Ясно, что в любом случае, мы успевали (было 20.30 , наш экспресс приходил в Шереметьево в девять, а самолет из Питера летит часа полтора) – началась какая-то бурная локальная радость. Все поздравляли друг друга, кто-то уже репетировал речь и гадал, понравится ли Милен наш сюрприз.
Не буду подробно останавливаться на том, как мы торопили поезд, потом автобус, везший нас к первому терминалу; как народ по триста раз спрашивал, а точно ли первый терминала и т.д.; как Женя вновь и вновь терпеливо отвечала на звонки и успокаивала тех, кто почти в истерике звонил из Внуково.
В итоге, в начале десятого мы были в Шереметьево-1. Взмыленные и счастливые. Через десять минут после нашего вторжения весь терминал , по-моему, знал, что мы ждали Рыжую. После наших объяснений, расспросов, уточнений у персонала, мы, поверив фразе служащих а/п, что «вип из Питера прилетает сюда» при нашем же уточнении, КОГО мы ждем, обосновались у выхода для випов. Подтянулся еще народ, сюда же подошли Оля (Axeles210), Юля (Mylenimorphosee) и Тристана; стали обсуждать концерты, вспоминать трек-лист, вести заумные беседы и т.д., но чувствовалось, что все на взводе. Уже с девяти мы были на низком старте, хотя, по подсчетам, раньше десяти вечера нам ничего не светило.
Мы уже успели двадцать раз изучить квадрат вип-зала, собрать обширную коллекцию косых взглядов и ухмылок, чинно встать и разойтись, опять встать и опять разойтись, а стрелка была уже на половине одиннадцатого, и мы хмуро поглядывали на часы. Нас уже стали потихоньку выгонять из здания. А около одиннадцати нам объявили, что г-жа Фармер в 22.07 приземлилась в Шереметьево в закрытом а/п в «чистом поле», в трех км отсюда, что подтверждает запись МЧС.
Слушаем этот раздраженный покровительственный тон в каком-то безразличном ступоре и не знаем, верить или нет. Вообще, на правду похоже – столько времени прошло. С другой стороны, будто какая-то злая шутка – зачем, спрашивается, надо было нас обнадеживать и чуть ли не говорить, что Мадам прилетает туда, где мы ее и ждали, т.е. в вип-терминал? Ну сказали бы сразу – ребят, не пройдет. Никаких встреч не запланировано, ловить нечего. Все, мы бы встали и ушли. Так нет… Предупредить было очень сложно, понимаю, просто архисложно. Да, никто нам не ни чем обязан, но что такого было позвонить и сказать, что она уже приземлилась, приземлилась ЧАС назад. В итоге, в половине двенадцатого-двенадцать мы разошлись, понурые и раздраженные, вспоминая добрыми словами организаторов. Ну не планировалось встречи, не хотела ее Милен или кто там еще – ну скажите заранее, трудно так, что ли? Никто не полез бы к ней в душу, не было бы толпы, мы бы просто оставили цветы, попросив их передать ей, а сами удалились бы, выполнив свою миссию, – и волки сыты, и овцы целы.

… Пока я ехала домой, в душе была какая-то горечь и чувство обиды – некрасиво получилось. Ведь мы так ее ждали, так хотели ее встретить, чтобы она знала, просто знала, что ее и здесь любят и ждут. А в голове упорно засел позор времен Милениума. Опять Москва встретила ее холодно… Точнее, вообще никак. Опять она уедет надолго… А может, навсегда? В общем, настроение ниже плинтуса. При том, что, как мне кажется, ни одна из сторон до конца не понимала, что на самом деле произошло.
Еще было неприятно, когда выяснилось, что Милен встретил только какой-то репортер с этой дурацкой камерой, а этих товарищей она не очень любит. Встретили. Бьнвеню а Моску, называется.
А если ей все равно? Что, если ей ничего этого не нужно? Но тогда бы она прилетела не в Шереметьево, а закрытый а/п и вряд ли бы нам сказали его название вообще, попроси Рыжая держать это в тайне. Но ведь нам сказали. Еще когда она была в Питере.
Однако ее посадили-то в закрытом терминале. А ее спрашивали об этом вообще, она-то сама знала, куда ее сажают? Наверное, да, только вот не степень закрытости. Ну да это только мои предположения, так что их можно опустить при желании.
Никто не знал, что делать и что думать. Но сошлись в одном: цветы все-таки следует передать, как и наши подарки. Захочет – возьмет. Нет – так нет. Очень хотелось сделать Милен приятное, сказать таким образом «спасибо» за ее труд, за все то, что она нам дарит.


***
30го числа я с трудом продрала глаза в восемь утра и попыталась стряхнуть какой-то песочный осадок после вчерашнего. Сегодня мы хотели встретиться у отеля, где остановилась Милен, чтобы собрать и передать ей все наши цветы и подарки.

На форуме мне сразу бросилось в глаза сообщение Жени о том, что Милен расстроенна произошедшим вчера. Точнее тем, что в итоге-таки не произошло ничего. Секунду я соображала, сколько времени мне потребуется для утряски своих дел. Отписав, что скоро буду у отеля и с облегчением вспомнив, что вчера на форуме народ с пеной у рта собирался к Мариотту чуть ли не с 10 утра, я поехала в центр, предварительно захватив свой подарок и купив Милен букет цветов, который просто очаровал меня, пока я ехала в метро.
В итоге к 13.20 я неспешным шагом подошла к отелю. И вот что я вижу.
Совершенно пустая улица. Но в тени крыльца отеля я еще издали увидела сидящего на корточках Бенуа, который расписывался на фотографиях для двух рядом стоящих девочек. Но, чего-то как-то... Можете в меня кидать тапками, может, я чего и не увидела и не знала, но, пардон, там не было ни приветствия, ничего. Какие там цветы и подарки! Типа – расписывайся, и свободен.
Я направилась к троице. Бенуа с любопытством поднял глаза на меня, в метре от него я остановилась, вежливо поздоровалась и, понадеявшись, что меня не пошлют, начала свою речь на французском, моля про себя, чтобы Бенуа понимал по-английски, на который я благополучно переехала с пятой фразы с его позволения. Тут я расслабилась, поняв, что языкового барьера не будет. Аккуратно спросила про настроение Рыжей и вкратце рассказала ему о том, что вчера мы ждали Милен в Шереметьево, с цветами, подарками и нашими улыбками; что хотели ее поприветствовать и выразить нашу радость, что она, наконец, приехала в Россию. Сказать ей спасибо за ее творчество и за то, что она нам дарит потрясающие песни и свой мир. Но мы не знали, что она приземлилась в противоположной части все того же а/п, о чем мы были проинформированы слишком поздно, т.е. уже на ее подъезде к отелю. Далее я передала свои презенты со словами, мол, это малая часть от того, что приготовлено для нее, и вообще, все сегодня будет. Если Милен того пожелает ;-) И, да, я сказала, что надоедать мы не будем. Мы только хотели ее встретить и выразить свою благодарность. Все. Не хочет мадам – не будут тут ей глаза мозолить.
Он меня внимательно выслушал, поблагодарил, сказал, что, вроде, все в порядке, только Милен устала, она отдыхает перед концертом ( «У нее же завтра концерт», - уточнил он мне), но с удовольствием взял то, что я принесла, еще раз поблагодарил, оставил мне и еще двум подошедшим автограф и только собирался скрыться в холле, как кто-то же, конечно, додумался влезть и спросить, а, собственно, где Милен, имея в виду, выйдет ли она. Мда… Короче, Бенуа сказал, что вряд ли Мадам выйдет куда-либо (от себя: а если даже выйдет – то уж точно не через центральный вход. Что ей тут делать? Ну смешно просто.) На этом быстрое явление г-на Бенуа народу закончилось.
Из мрачного мое настроение превратилось в какое-то нейтральное. Бенуа был жутко уставшим, и я была благодарна лишь за то, что он меня выслушал. Надеюсь, теперь (если что), до Рыжей дойдет информация, что глупо себя чувствовала вчера не она одна, а еще энное кол-во людей.
Сделав то, что было в моих силах, я отправила Жене сообщение об увиденном объекте, сказала, что мадам пока в отеле, и стала ждать остальных. Народ потихоньку прибывал. Я не помню, в каком порядке, кто и во сколько подъехал, но где-то днем подъехали Женя с Сержем с подарком и цветами, сохранившими свой свежий вид. И тут же нарисовался охранник, который по-французски сказал (даже не спросил для начала), что передаст цветы лично Мадам в руки. Взяв букеты, он так же незаметно скрылся в холле отеля , оставив нас в догадках, с глупейшими выражениями на лицах и немым вопросом: а как он узнал , следили они за нами, что ли?..
Далее перед нами стали мелькать члены из команды Милен – танцоры, музыканты; мы фотографировались, брали автографы, разговаривали с ними - все были очень дружелюбны и улыбались. Потом вырос с четырьмя охранниками Тьерри Сюк, на которого переключилось всеобщее внимание.
Далее, ближе к вечеру, пошли разговоры о том, как передать подарок, шла какая-то координация, звонки; потом этот неадекват на ресепшене с его неизменной особенностью появляться там, где не надо и когда не надо, и из-за которого нам ничего дельного узнать не удалось. Так и стояли, как дураки, с подарком на улице. Что делать, куда звонить – я уж тем более не знала.
Кто-то стал уходить, а мы продолжали стоять у отеля. В восемь на крыльце неожиданно появился некто из миленовского окружения и спросил, кто тут с подарком. Женя выступила вперед и показала книгу, которая после внимательного осмотра, в руках все того же господина, пропутешествовала в Мариотт, а потом благополучно вернулась в Женины руки. Вместе с этим, сказали, что с 21 до 21.30 Милен спустится и заберет подарок.
Тут началось какое-то движение. Оповестили всех, кого надо, а, по большому счету, кого не надо, в итоге, неадеквата стало за какие-то десять минут на порядок больше. Просьбы, наши же просьбы (не охраны) вести себя как раньше - то есть тихо стоять и разговаривать, убрать камеры и не рваться за автографами – новоприбывшими игнорировались по большому счету. Мы итак как-то незаметно тут пребывали в течение дня, а здесь и вовсе притихли и просто просили том же других.
Подарок у нас был. Но ведь говорить что-то надо. Свою неоценимую помощь здесь предложила Юля (Mylenomorphosee). Сначала она просто придумала поздравление и лишь потом, по-моему, до нее дошло, что поздравление ей же говорить и придется. Надо было видеть ее лицо)
В итоге, эти полтора часа мы стояли в каком-то ступоре (за исключением неадеквата, ему все нипочем). За это время кто-то успел купить цветок для Милен и сунуть его в руку Юле, которая с деревянным выражением лица повторяла по двадцатому разу и без того прекрасно заученную речь и все равно никак не могла успокоиться, а продолжала что-то упорно бубнить, абсолютно не реагируя, когда ее звали. ;-)
При виде на Женю у меня вообще внутри все сжималось – все полтора часа до L’instant X, она, по-моему, только и держалась, что за книгу, в прямом и переносном смысле. Чувство было такое, что если, не дай Бог, упадет книга – следом незамедлительно грохнется и Женя. Меня саму трясло, я не помню, чтобы когда-либо так нервничала. Но я точно знала: девчонкам еще хуже. Было жалко на них смотреть, и мы с Тристаной изо всех сил пытались их обеих подбодрить хотя бы улыбкой, пока их глаза ошалело вращались и пытались сфокусироваться.
Где-то назначенное время появился один охранник, окинул собравшихся взглядом, что-то про себя подсчитывая и рассчитывая, и удалился в таких же напряженных думах. Минуту спустя появился другой, приблизился к Юле и Жене, что-то тихо спросил и увел их в холл отеля. Я ясно помню, как они вошли, и их постепенно поглотил свет, растекшийся пятнами на стеклянных дверях; как через его призму видела, как они шли вглубь, пока не исчезли из виду.
В тот момент я была почему-то уверена, что они встретятся с Милен, что передадут подарок ей лично в руки, а не через кого-либо. И это будет просто здорово! А в голове скакала мысль, которая все переворачивала с ног на голову: Милен сама взяла и вышла в холл отеля, наверняка, поставив на уши свою охрану и весь отель; вышла, чтобы взять подарок! Это было нечто.
Только тут я поняла, что на моем лице уже давно блуждала счастливая улыбка. Милен к нам вышла, но вышла по-своему, «по-миленовски». Никто не говорил, что она выйдет к нам, сюда, на улицу, но сказали, что она выйдет. И она вышла и осталась собой, за что я еще больше ее люблю и уважаю. Она не видела всех нас, мы не видели ее, но она была с нами и мы – с ней, это можно было лишь почувствовать. И тогда, вместе с Женей и Юлей, она, я думаю, увидела всех нас; все мы утонули в бездне ее глаз, почувствовали ее объятия, услышали ее тихий голос. Лирика? Возможно. Но только когда девочки скрылись за дверьми, я улыбалась и была там, с ними, всей душой.
Лишь потом до меня донесся ропот недовольных и едкие высказывания, типа: «Повезло кому-то», «Почему она сюда к нам не вышла?», «Там должен быть я» и пр. Я пропустила это жужжание мимо ушей, будто вырубила его. Я стояла в тишине, и испытывала в глубине какую-то огромную радость в тот момент. Единственное, что мне хотелось, чтобы Женя и Юля вручили подарок Милен. Ей лично в руки. И еще я была очень благодарна Рыжей за этот маленький праздник.
Я не знаю, сколько прошло времени, но тут из правых дверей появились наши очаровательные героини дня) Женя шла впереди, Юля – на три шага позади. Когда я в первый раз взглянула с надеждой на их отрешенные лица, мне показалось, что они - то ли раздавлены эмоциями, то ли их там пытали. Я испугалась, что Милен не вышла. Что подарок был просто вручен Бенуа или кому-то из охраны. Это все продолжалось долю секунды. И тут, спускаясь по лестнице крыльца, Юля расплывается в совершенно глупой счастливой улыбке (Юль, прости, но это правда, вы были такие милые, что я сама разулыбалась =)) ), что-то тихо говоря Жене, которая была абсолютно без эмоций и белая, как мел. Вот еще одно сравнение: девчонки, вы выглядели так, будто вас там били по голове мешком, а вам понравилось. Из вас вышибли все, оставив на память нестираемые улыбки на лицах, счастливые и немного сумасшедшие)
Очутившись на тротуаре, будто свалившись из космического пространства на Землю, обе тут же попали под арт-обстрел вопросов, успев лишь сказать, что книга отдана. Вскоре из этого шока они стали довольно-таки жестоко выходить. Я не заметила, как пространство вокруг нас резко очистилось, да и не придала этому значения – все, что хотели, все уже сказали, по-видимому (только на следующий день я узнала, что, оказывается, тогда многие решили пробежаться за машиной). Юля быстро ретировалась, повторяя, как заведенная, фразу «Я домой», а я стояла рядом и не знала, что делать.
Конечно, я была очень рада, что долгожданная встреча состоялась, что подарок был вручен; конечно же, хотелось расспросить, порадоваться вместе, узнать подробности. Но я не хотела вырывать Женю из этих сказочных воспоминаний, наоборот, мне бы очень хотелось, чтобы она их получше запомнила. С другой стороны ее надо было уже как-то расшевеливать, она была близка к кондиции.
Тут к Жене подошла , видимо, знакомая (и, по-моему, это была Misty-ledy), обняла ее и отвела немного в сторону. Вскоре, вроде, все образовалось, и Женя, блестя глазами и выражая тихий восторг всем своим существом, начала сбивчиво нам рассказывать о встрече, а мы засыпали ее глупыми вопросами, вроде, в чем была Милен, что у нее было на голове, улыбалась ли она, понравился ли ей подарок и как она пахнет ;-)
Все это мы выясняли, пока совсем маленькой кучкой шли к метро. Мы восторгались, переживали Женины эмоции снова и снова и с нетерпением ждали московского концерта.