Расспрашивал Жюльен Гонсальвес.
Ваша с Милен история продолжилась на туре "Timeless 2013"?
-Да, после "Du temps", на клип "À l'ombre" взяли других танцовщиков, с хореографией там помогал мой брат, Мехди Баки. Он тогда тоже впервые работал с Милен. В общем, вот так, и потом меня позвали танцевать в туре, и его тоже! Никто даже не сопоставил фамилии, сообразили только на первой репетиции. Смешно получилось. На концерте мы просто танцоры, мы с братом, Ману Гуффраном ( он тоже танцор - прим. ред.) только поставили танцевальную интерлюдию в стиле хип-хоп, когда Милен уходит, а мы остаемся.
Когда ты в первый раз оказался на сцене с Милен Фармер, почувствовал какое напряжение? С фанатами, атмосферой, ее спаянностью с публикой?
-Да с ума сойти! Это был Берси. Я хоть и работал с многими заграничными артистами, редко встречал и ощущал такие приливы обожания от толпы. И прям с начала концерта. Казалось, что ты на футбольном матче. Я ходил на концерты американских звёзд, и там таких страстей не было. Жуть! На последних выступлениях в Париже, на Арене, я набрал танцоров французских и английских. А в Лондоне не особо знают, кто такая Милен Фармер. Я им сказал, что они не представляют, во что замешались. Под конец первого концерта все англичане меня благодарили, они были поражены. И к концу всех представлений, они говорили, что с ними в жизни ничего лучше не случалось. И они про это в Лондоне рассказали, теперь про Милен Фармер там знает куча танцоров.
После тура, с тобой еще связывались?
-После Таймлесса она затихла, клипы делала, с нами или без нас. Меня позвали для рекламы Rolling stone. Милен придумывала движения. И чуть потом, когда я был на Голосе, со мной связалась сама Милен и ее сотрудники, насчет постановки танцев в будущем спектакле.
И что ты сразу почувствовал?
- В сопли. Буквально. Когда людям нравится, что ты делаешь, это чувствуется, но никогда не знаешь, позовут ли тебя опять. Можно же и кого-то еще взять. Но я был очень горд. Напряжение было, конечно, но полезное напряжение. Я всегда старался перенаправить его в продуктивное руслр, чтоб меня оно не тормозило. В душе ведь всегда ждешь, как тебя позовут ставить большой спектакль... Это огромный кайф!
Как все проходило, в деталях?
- Было много мозговых штурмов, и потом поехали. Постановщиков было трое. Милен, Пэррис Гёбель и я. От старых танцев взяли детали. Главное было освежить хореографию. Чтобы вышло актуально, но и из кожи вон не лезть. Я пересмотрел старые танцы для вдохновения. Как только узнал новость, я начал размышлять, работать там и сям. Я не хотел заканчивать постановку закрывшись в зале, за три месяца до репетиций.
Но зал ты просмотрел заранее, думаю?
-Да. В тот момент я знал только, что буду там работать, иной информации не было. Это было сильно загодя, за год, наверное. Я приехал вместе с сотрудниками Тьерри Сюка, туда приезжаешь, и понимаешь, что это стадион, там газон для футбола под ногами. (Показывает с Айфона видео оттуда - прим. ред.) Я не особо хитрил. Я понимал, как оно будет... И в первый день репетиций на Арене, когда они зашли, видел бы ты лица англичан! Они такого не ждали. (Смеется)
Когда ты сочиняешь хореографию, кроме техники, на что идёт упор?
-Главная моя цель - выделить Милен. В этом деле на артиста работают, чтоб придать ему величины. Как поставить танец так, чтоб выделить человека? В первую очередь, учесть, что просто поставить певца вперед и танцоров назад не выйдет. И с этого уже проще, потому что атмосфера довольно ясная. Мне хотелось линейности, четкости в движениях, но я добавил порядочно грув-элементов, чтоб было повоздушней. Я всю голову сломал на строе танцоров, чтобы вышло неожиданно, как выход вроде войска, на платформу до центра зала, Королева впереди, мы - сзади. Для постановщика главное, чтоб не показалось, что все это уже видели и ничего не изменилось. Нужна свежесть в движениях, задумке, духе...
Что было самым сложным?
-Когда у тебя 16 танцоров, тут приходится проявить изобретательность. Это за гранью! Нужно обдумывать строй, передвижения, и все в одиночку, еще до начала репетиций. И наглядных подсказок нет. Общую атмосферу обсуждали, конечно. Много говорили, чтоб обрисовать, чего хотят они и что я могу предложить. Ты объясняешь, как пойдет дело, и они полагаются на тебя, они к этому привыкли. Я всегда стараюсь создать обстановку, в которой всем было бы комфортно, так что все на позитиве. Но офигенно, когда знаешь, что на тебе 16 танцоров и будут 5 музыкантов, все вживую, с "ушами", поскольку зал необъятный. Они там необходимы, а то музыки не слышно. Танцевать с "ушами" сложно, это отрубает от состава. Если кто пройдет рядом, и не услышишь и не заметишь. Сам в своем соку. Зрителей слышишь, но не особо, только если кричат...
Тебе они не очень мешали?
- Нет, они такие заведенные! (Смеется) Сначала я боялся, что ничего не услышу, но с первой даты, как мы зашли на Rolling stone, вообще огонь, качало как надо, казалось, что ты прям сверхчеловек. Ну, там правда что-то такое было, мы были как ее армия, в этом была суть.
То есть, ты в создании шоу тоже поучаствовал, учитывая что твои танцы необходимы и вписываются в общую атмосферу?
- Нет, я просто ставил танцы, только иногда, на некоторых сценах, просил поработать со светом. На Histoires de fesses, например, в части под роботов, с рэпом, поскольку это кульминация песни, я попросил сделать световой маятник. Я просил затушить весь зал, нас подсветить красным, а Милен - белым. Мне хотелось выделить эту часть танца. Такое можно требовать, даже если не согласятся. И с Лораном Бутонна мы общались и спорили очень мирно, на дружеской ноге, когда нужно было подправить что-то для танца.
Держать все в тайне до последнего дня было в радость, или наоборот, только в тягость?
- До первого выхода ни о чем нельзя рассказывать. И мне кажется, всем артистам стоило бы так поступать. От этого только жарче ощущения. Даже самому мандражней, все при себе, никто ничего не знает.
Таою работу снимали доя документального фильма. При камерах работать сложнее?
-Сам я был настолько в танке... Матье Спадаро, режиссер, представился, сказал что побудет с нами чуток, иногда у меня под рукой, и сказал, чтоб я говорил, если он будет мешать. Он такой тихушник был, что мы его и не заметили. И вообще, не пойми как он все в одиночку делал! Монстр, этот Матье, человечище. Я про некоторые сьемки узнал, только посмотрев. Я и не знал, что меня снимают. Вспомнил кусок про носки Милен, только когда смотрел! (Смеется)
В документалке чувствуется, что вы с Милен хорошие друзья...
-Да, определенно. Ну, мы ж люди. Мы на одной волне, и это в помощь. И с ней и с кем другим, доя работы нужна раскачка. Если человек зажимается, или отмалчивается... В таких больших постановках время тратить некогда. Можно подыскивать что-то, чудить по-всякому, но дело должно продвигаться.
Стадионная хореография - вещь в себе?
-Ну, это другое дело. Я говорил уже, я забочусь о том, чтоб все было видно, даже если вот как тут, на экранах. В танце можно прорабатывать детали, но в таких условиях видно будет хуже, так что нужно брать самые эффектные вещи. В строе нужно быть точным, изящным. С Милен хотелось быть как можно линейнее, изобразить ее армию, даже в движении. Другие постановщики восторженно отзывались о работе, так что я думаю, заказ выполнен. Классно вышло.
Концерт из зала ты не видел ...
-Нет, но в записи конечно, посмотрел. Изумительно по-моему. Самый огонь, что видно, что там на экранах. Так-то не знаешь, они позади! (Смеется).
Как будет смотреться хореография я знал, но особенно в съёмке всегда есть риск промашки, запинки какой- нибудь... Главный ах был, когда показали публику. Когда камера посреди зала, понимаешь наконец, как же много народу там было! Мощь!
Главная сложность во всем спектакле?
-Платформы! Подъем на 15 метров, и только загородочка сзади. Танцы хороши, когда стоишь ногами на земле, но в воздухе совсем другое дело ... А она еще и крутится, так что приходилось продумывать движения на 360⁰. Как будет мы знали, но пришлось менять расстановку. Должны были быть все, но это было чересчур сложно, все ходило ходуном, пружинило, только двинешься; хлипкое такое. И по безопасности тоже... Я был на платформе с Милен, и тоже надо было танцевать, и еще смотреть, чтоб все шло, как надо. И на устаканивание всего было очень мало времени, особенно при таких технических сложностях, так что мы чуть протянули, но как только вышло, получилось круто. Кайфово отплясывать на такой высоте