Интересное о Франции

[leon_1812]

Сообщение от wishhaze

Забавная инфографика: Как часто вы целуетесь с друзьями при встрече?


Источник.

И опять: холодные бретонцы и эмоциональные корсиканцы (так вот зачем Милен туда ездит)

Имеется в виду не как часто, а сколько раз. При встрече с друзьями французы по традиции целуют в обе щёки иногда по нескольку раз, именно об этом и инфографика)

[HAZELSAMARA]

http://www.mfarmer.ru/showpost.php?p...4&postcount=18

И ещё раз про винилы:

http://www.entreprises.ouest-france....01-2015-182642

Фирма "MPO", коньком которой в последние годы стали именно винилы, выглядит так:

http://fr.wikipedia.org/wiki/MPO

За годы восстановления повышенного спроса на винил (порядка четырёх последних лет) ежегодные показатели (по выручке?) по этому направлению растут аж на 30 %. Из 53 миллионов Евро выручки за 2014 год 10 миллионов пришлось на пластинки. Особо качество звука, свойственное воспроизведению на виниле, позволяет грампластинкам выглядеть растущей нишей на рынке. [Ниша в данном контексте - это кусочек рынка, занимаемый особым видом товаров или услуг.] Занятно, что хорошую пластинку (в пику CD и прочим "цифрам") сравнивают с хорошей книгой (надо полагать, в пику ко глазоломным электронным книгам).

Три года назад на производстве винила было занято два десятка человек, а сейчас их численность доходит уже до 70-80. За один рабочий день контора может напечатать 40 000 пластинок (выходит, что по 2500 на каждом из имеющихся 16 прессов), и она работает весьма интенсивно - все семь дней в неделю.

Основное производство фирмы расположено в городке Виллен-ля-Жюэль, причём так изготовляются винилы только чёрного цвета. [Поневоле вспоминаешь старину Форда, считавшего чёрный цвет единственно приемлемым для автомобилей.] Впрочем, в начале года планируется запустить второе предприятие в местечке Оржэре, и вот на нём пластинки можно будет окрашивать в любые цвета.

Немного цифр. На производственных мощностях Виллен-ля-Жюэль задействовано в общей сложности порядка 250 человек, из которых в районе 80 особей печёт винил. 80 % всех выпускаемых винилов идёт на экспорт (половина в Великобританию, остальное в основном в США, Германию и Южную Корею). При этом в США ежемесячно отправляется около 100 000 пластинок. Если правильно понял смысл одной из последних фраз, ежедневно печатаются около полусотни наименований альбомов.

Естественно, в перечне артистов, желающих видеть свои творения в том числе и на виниле, упоминается и Милен Фармер. К слову, звукозаписывающие лэйблы без колебаний отстёгивают денежки производителям пластинок.

[wishhaze]

А вот смотрите, какую лампу придумали бельгийцы из Studio Job:

[Masha]

взято из интернета"
https://www.facebook.com/profile.php...nf&pnref=story
Вероника ДолинаСмотрю ТV 5 MONDE .
Ведущие в черном. Все очень выдержано. Рыдает бывший директор Шарли. Была и ЛеПен с манифестами банальными, но звучат гулко...Все говорят об их экстремальном мужестве и художественной гениальности. Весь мир ночью стоял на улицах. Во Франции национальная трагедия. Национальный траур
.http://instagram.com/p/xl_vgLiCCY/

[pasha]

[wishhaze]

pasha, люди так устроены, что их волнует то, что им ближе.

Для «цивилизованного мира» трагедия в Париже понятна, т.к. его населению проще ассоциировать себя с парижанами, чем с жителями Донбасса — который непонятно где находится, непонятно что там творится, и вообще вечно в этой Восточной Европе что-то не так. Для жителей России, по тем же самым причинам, Донецк может быть «ближе» Парижа.

А цифры потерь могут быть сколь угодно драматичными, увы. Вы хоть раз что-то слышали о гражданской войне в Дарфуре? Суданский конфликт? Он часто вас волновал в минувшие годы? Скорее всего, нет. А ведь в нем погибло 461 520 человек. Это тоже были люди, в основном, мирное население, со своими жизнями и надеждами. Они были такие же, как мы. Но — это Африка, мы привыкли что там все не слава Богу, и ассоциировать себя с чернокожими суданцами, живущими в соломенных деревнях, нам трудно. А разница, в действительности, не столь велика.

[Otto]

Сообщение от pasha

Метко! ... тоже ловил себя на этой мысли
Чужую беду руками разведу, а к своей ума не приложу (с)

[eug72]

«L'acteur russe G. Depardiov se mobilise aussi...»

[Otto]

chablis
I шабли (сорт вина)
II валежник; бурелом

[Serzh]

Интресная история одного человека.

На самом деле журнал "Charlie Hebdo", о существовании которого большинство наших соотечественников впервые услышало только теперь, в таких трагических обстоятельствах, удивительным и совершенно неожиданным образом связан с Россией, с русскими, с нашей общей историей.
Сначала общеизвестное, точнее, ставшее теперь общеизвестным: "Charlie Hebdo" появился на свет после того, как в 1970 году его предшественник - сатирический журнал "L'hebdo Hara-kiri" - был закрыт специальным приказом министра внутренних дел Франции за оскорбление памяти только что умершего генерала Де Голля ("Харакири" отозвался на смерть экс-президента отвратительно циничной и бестактной обложкой, - ее нетрудно найти в сети, но речь сейчас не о ней).
Так вот, главным редактором "Харакири", а в последствии и "Шарли" был человек по имени Франсуа Каванна (кстати, это он позвал в редакцию художников Кабю и Волински, которые тоже были убиты позавчера). Это была совершенно удивительная личность: карикатурист, репортер, кинодокументалист и писатель, - он на протяжении всей своей жизни создавал себе репутацию самого грубого, гадкого, безжалостного, циничного и едкого писаки, готового относиться абсолютно ко всему окружающему с единственным принципом "нихера святого!".
Он придумал и много лет издавал "Большую Французскую Энциклопедию, Глупую и Злобную", в которой обсмеял и обдразнил все, что только есть дорогого для каждого добропорядочного француза. Он же потом соорудил из этой энциклопедии свой «Глупый и Злобный ежемесячный журнал Харакири", позже превратившийся в еженедельник.
Каванна был - несмотря на свою адскую злобу, неудержимое хамство и демонстративный цинизм (а на самом деле, конечно, именно благодаря им), - невероятно популярен во Франции 60-х, начала 70-х. Ему прощали все его выходки и ценили как самого мудрого и острого на язык шута Франции, умеющего - может быть единственного во всей стране, - сказать безжалостную правду кому угодно и по любому поводу, когда никто больше не посмеет. Но его, конечно, и боялись: ведь в самом деле, язык его был такой остроты, а глаз такой зоркости, что никому не приходилось ждать пощады. Он даже внешность себе придумал соответствующую: этакий грубый косматый мужик с пудовыми кулачищами и толстыми обвисшими усами, похожий то ли на дальнобойщика, то ли на лесоруба.
И вдруг в 1979 год этот Каванна, в самом расцвете своих творческих, безжалостных и разрушительных "глупых и злобных" сил (ему не было еще и 60-ти), публикует книжку под названием "Les Ruscoffs". "Рюскофф" - это снисходительно-пренебрежительное прозвище русских, давно, еще до войны, принятое во Франции, что-то вроде того, как в нашей старой традиции французы назывались "лягушатниками", а итальянцы "макаронниками". Я бы это перевел как «Русопятые" или, может быть, «Ваньки"...
Но штука в том, что книжка с таким "многообещающим" названием - на самом деле полна необыкновенной нежности, теплоты и любви к этим самым "ванькам". Для Каванны это что-то совершенно невообразимое, нечто выбивающееся совершенно вон из всего ряда его злобной и безжалостной издевательской сатиры на все, что только попадается ему под руку. Ничего подобного никогда в своей жизни Каванна больше не писал: никогда он не позволил себе быть мягким, сентиментальным, обаятельным, трогательным, никогда никому не сказал таких слов преданности и любви.
В книге, которая называется романом, а на самом деле совершенно документальна, он описывает историю своей депортации на принудительные работы в Германию во время Второй мировой войны. Каванна - в 1941-м ему было 18, - оказался в пригороде Берлина под названием Трептов (кажется, кое-что это название должно всем нам сказать) на заводе, где производились артиллерийские снаряды. Он обслуживал огромный гидравлический пресс, а помогали ему две полумертвые от ужаса и тоски девочки, пригнанные сюда же из Советского Союза. С одной из них - по имени Маша Татарченко - у молоденького французика случилась любовь. Они встречались в лагере для депортированных рабочих почти три года, научили друг друга своим языкам - крест-накрест, и как-то помогли друг другу выжить.
А весной 1945-го - вдвоем сбежали из лагеря. И вот дальше идет поразительно напряденная и трагичная история их бегства - пешком - через всю Германию: Каванна надеялся довести Машу до западного фронта, а там перебраться через него и дойти до Франции. Шли они только ночами, а днем прятались в разрушенных немецких фермах, по подвалам и сеновалам, питались заквашенной в силосных ямах брюквой и остатками кормового овса на случайных разбомбленных хуторах.
И вот однажды, уже совсем недалеко от линии фронта, Франсуа все-таки решается днем выйти на поиски какого-то пропитания, оставляет Машу одну на очередной пустой ферме, а когда возвращается, - узнает, что через деревню прошла группа советских разведчиков, и что Машу они случайно нашли и увезли с собой.
И вот однажды, уже совсем недалеко от линии фронта, Франсуа все-таки решается днем выйти на поиски какого-то пропитания, оставляет Машу одну на очередной пустой ферме, а когда возвращается, - узнает, что через деревню прошла группа советских разведчиков, и что Машу они случайно нашли и увезли с собой.
Каванна вернулся домой, во Францию, и потом двадцать лет пытался найти Марию Иосифовну Татарченко, о которой знал только, что она происходит из деревни где-то между Харьковской и Белгородской областью, и что она приблизительно 1924-го года рождения. Писал всюду, куда мог добраться. Однажды приехал, чтоб продолжать поиски, в СССР. Никакого ответа ни откуда не добился. Ничего не нашел.
И от отчаяния написал свою полную нежности и любви книгу, на минуту разрушив образ безжалостного циника, который сооружал всю жизнь. В посвящении "Les Ruscoffs" стояло: "Марии Иосифовне Татарченко - где бы она сейчас ни была..."
Кстати, книга однажды вышла и у нас - правда, очень поздно, только в 2004 году, да и в довольно неудачном переводе: называлась "Русачки". Жанр почему-то был обозначен как "женский роман"... Поищите, если любопытно. Но такого пронзительного отчаяния, как во французском оригинале, в ней нет.
Ну и потом, надо знать, кто такой Каванна, чтобы оценить это удивительное и странное движение жестокой, просоленной, проспиртованной души безжалостного шута и циника.