11.09 и 12.09 Stade de France

[Guzell]

честно, не знаю, какие фотографии букета есть в теме - слишком много страниц.
выложу свои:

консъержка, водитель Милен и букет=)


ну и я тут =)

[Misty-ledy]

ох! чё-то все темы переплелись!
Гюзель, нам сюда
http://mfarmer.ru/forum/viewthread.php?thread_id=1298&pid=172051#post_1720 51

[MylenRouge]

красивый букет! и дом у Милен такой красивый!

[Дикий]

Ну эт не ее дом!

[Guzell]

это консъержкина будка=)

[Lulline]

Я попытаюсь изложить словами волшебство этих дней и двух, пожалуй, самых необыкновенных концертов для меня. Это сложно – еще сложнее, чем до этого я описывала предыдущие концерты, потому что SDF – это то, о чем я, собственно, и не мечтала. По-моему, это пока самая большая сказка, которая случилась со мной.
Когда в 2008г. выкинули билеты на SDF, я решила их не брать – не могла с полной уверенностью сказать, получится ли поехать на концерты или нет. Если бы все в последний момент расстроилось – это было бы слишком большое разочарование. По мне – так лучше сразу подготовить себя к не самому лучшему варианту событий. И тихо надеяться на чудо.
После Москвы, сколько я ни общалась с ребятами и не заходила на формы, то и дело шли разговоры о Париже. Я держалась до последнего, но в какой-то момент залезла в кошелек, где оставались деньги от поездки в провинцию. Пересчитала. Средств хватало на покупку билетов на обе даты и на две ночи в дешевой гостинице. Плюнув на все, я решила брать билеты на концерт – на 11 взяла S, на 12е – мы с Женей (Sujane) через e-bay связались с французом, который в Париже должен был нам отдать билеты на 12е в порт H.
Билет на самолет мне купили родители, видя мой полнейший раздрай над бутлегами и без оных, при том, что за два месяца самое вменяемое, что я могла произнести, было: «Люблю Рыжую», «Она - Богиня» и «Stade de France». Картина маслом.
И вот я понимаю, что я еду. Что все получилось, что я снова переживу это чудо, а вместе с этим начала потихоньку гнать от себя мысли о том, будет потом. Что же – если прыгать вниз, так надо забраться повыше, чтобы лететь подольше и насладиться полетом. Забралась. Подготовка шла два месяца, сделали флаг, майки. Без конца смотрели бутлеги, строили предположения о том, как все будет, как мы поздравим всем стадионом Милен с Днем рождения, как это будет незабываемо… Но мне очень хотелось растянуть благословенное время ожидания, чтобы насладиться этим процессом движения к счастью. Девятое сентября – день, когда мы начали свой вояж во Францию - наступило слишком быстро.


9/09 - 10/09
Утром 9го Юля (Mylenomorphosee) позвонила из Парижа и сказала, что у SDF уже стоят палатки на 12 и что неплохо было бы нам тоже ею запастись. Сказано - сделано. Кроме того, я попросила еще купить нам с Женей палатку на 11 в порт S, ибо и там народу было уже немало. Подготовившись таким образом и запихнув все свое добро в рюкзаки, можно было смело ехать вперед - на встречу с Богиней.
Рейс был через Ригу, где нам предстояло переночевать, а утром – ура! – вылететь в Париж. В Риге мы дрогли всю ночь, как кролики, поэтому практически не спали (вообще, все эти дни я спала максимум часа два в сутки). В связи с чем в зале ожидания мы, в основном, провели ночь за разговорами и прослушиванием аудиобутлегов. Красота)
Добравшись до Парижа, и встретившись в CDG с Андресом и Melamori, мы сели в RER и поехали прямиком до La Plaine SDF, попутно получая смс и звонки от ребят, с которыми мы должны были встретиться.
К стаду мы шли минут десять, пытаясь высмотреть за всевозможными строениями заочно знакомые очертания стадиона. И в какой-то момент мы увидели его, точнее, небольшую его часть. Но этого уже хватило, чтобы расплыться в дурацкой улыбке и выдохнуть: «Огромный!». Пока мы шли к порту, мы не спускали глаз с этого белого чуда: выглядит очень внушительно, но, тем не менее, совсем не давит.
Подойдя к нашему порту, видим штук 20 палаток (у соседнего порта R вообще аншлаг был – такое чувство, что туда переехали все порты по нашей стороне), а под навесом сидят Катя и Антон, поджидающие нас уже с добрый час. Вместе мы принялись искать в гуще палаток напротив порта S «маленькую зеленую палатку, на которой написано «Очень спасибо!»» - так инструктировало Юлино сообщение. В процессе поиска нас окликает вылезшая из палатки позади француженка, на что отвечаем, мол, палатку ищем. После чего также усердно продолжаем поиски, переговариваясь между собой и вспоминая все оттенки зеленого, примеряя их на близстоящие тенты. Позади снова раздается вопрос, а когда мы оборачиваемся, на лице у француженки - дикое недоумение: «Вы - русские?» , на что мы, лучезарно улыбаясь, отвечаем «Да!» и продолжаем шерстить разноцветные палатки. Немая сцена.
Палатку упорно найти не можем, о чем сообщаем Юле, которая сама вскоре собиралась подъехать к SDF. А пока мы, оставив на Антона вещи, устремляемся в метро, дабы встретиться с французами, чтобы достать-таки наши билеты. После всех дел к стадиону мы подъехали снова только к концу дня.
Первое, что мы увидели – это знакомый баннер в Юлиных руках, развевающийся на ветру, который несет свою гордую миссию с московского концерта. После радостных приветствий, нам показали наше чудо-палатку, к нам присоединились Серж с миленорга и solomon, и мы отправились совершать первый круг почета вокруг стадиона, пытаясь услышать ну хоть что-нибудь похожее на репетицию с учетом того, что ее до сих пор не было, что, в общем-то, показалось немного странным. Наяривая в таком же бодром духе эти круги, мы в определенный момент оказываемся в районе портов Y-Z, откуда вдруг доносится «MYLEEEEEENE!», и мы поспешно направляемся к небольшой кучке французов, сгрудившейся у ворот и разглядывающих за высокими воротами лестницу, ведущую на газон стадиона. Присев на корточки, видим – действительно, на газоне находится какая-то группа людей, а французы поочередно скандируют имя Милен, передавая друг другу бинокль.
«Это Милен?» «Да, да, это Милен, в красном пальто!» «О, я вижу пальто! Так это она?» «Да-да, точно она» «Нет, правда, она?» «Она, она» «А что она делает? Вроде, разговаривает… Повернулась немного…» - общий смысл русско-французской речи, пока бинокль ходит по рукам, кто-то увеличивает zoom на фотоаппарате, а другие отчаянно напрягают зрение. Там действительно была Милен) Тогда-то Сержу и удалось сделать свою фотографию.
Тут Юля громко провозглашает «СПАСИБО!» среди французских «Merci», на что француженка, стоящая рядом, также громко отвечает «НАЗДРОВЬЕ!», эээ… кажись, тогда Милен снова повернула голову , и кто-то из французов на фотоаппарате запечатлел этот момент, пока мы покатывались со смеху. После этого Мадам исчезает из поля зрения и спустя пять минут появляется снова, но уже без красного пальто, а в черном костюме, пока мы шутили, что маскировка – высший пилотаж, можно подумать, огонь ее волос не заметить и без бинокля ;-)
Так, минут 15 поприветствовав Милен, мы пошли далее совершать вояж вокруг стада, проверяя, как поживает наша другая палатка с надписью Sextonik, наши флаги-майки попутно фотографировали французы, а мы все спрашивали себя, когда же , собственно, начнется репетиция и будет ли она вообще. Ничего не было до вечера, да и тогда мы слышали только начало Калифорнии, повторенное раза три, и Л’инстана. А ближе к ночи стали настраивать свет и по крыше стада заходили разноцветные лучи.
В палатке, закрывшись всем, чем только можно и оставив щель, чтобы смотреть на эти бродящие огоньки, я засыпала в холоде, но внутри мне было очень тепло – мне казалось, над стадионом все вокруг залито теплым оранжевым светом.

[Misty-ledy]

урааа!!! я нашла этот мега-трек перед концертом
http://www.youtube.com/watch?v=CI4RQwGq8aY&feature=related
что это за вещь???

[Lulline]

11/09

Почти всю ночь я просидела в палатке и не спала, чтобы окончательно не закоченеть. Вылезла я рано и первое, что увидела – это хвост очереди, в которой, тесно прижавшись друг к другу, стояло уже много народу. Семи утра еще не было. Я в душе пожалела бедных людей – все-таки, в палатке было немного теплее, чем снаружи.
Ближе к полудню всех поставили в известность, что палатки и вещи с часу до четырех дня надо свернуть и сдать в порт X, получить карточку, а после концерта по выданной карточке получить свое добро обратно. Организация на высоте)
Тем временем, палатки на 12 ждала та же участь, но , к счастью, составили нечто вроде списка стоящих в очереди и места за нами остались – нужно только было после концерта найти тех самых французов, которые за этой самой очередью следили.
А пока мы сидим в очереди в порт S. Днем , к нашей радости, мы увидели Олю (Axeles 210), у которой был соседний порт T, после чего мы беспрестанно начали навещать друг к друга и коротать время за разговорами.
Ближе к пяти, благо я была почти рядом со входом на территорию стадиона, я услышала знакомую до боли и довольно-таки тихую напевку – и чуть не расплакалась: Милен пела «Laisse le vent emporter tout» (для меня – вынос №2 после NSN). Потом последовали Паради, Же менньюи, Линстан, Сан контрефасьон в урезанном виде. Еще чего-то было, но не помню , т.к. начался мандраж, в итоге, мы все встали в очередь за час до запуска. Последние полчаса – это сплошной комок нервов. Сколько? Десять минут. А сейчас? Пять. И тут внезапно впереди меня все приходит в движение, и люди змейкой начинают быстро просачиваться через турникеты. У меня в руках были билет и сложенный флаг. В моей очереди я была пятой, быстро миновала турникет, быстро подбежала к первому ряду охраны, где меня старательно обыскали (да что ж так долго!) – и вот я несусь по первой, пологой, лестнице, причем через эти четыре ступеньки перелетаю прямо на небольшую площадку – и не останавливаясь несусь дальше. А дальше - неслабая лестница вниз, чего я никак не ожидала, а перед ней - приличная кучка народу, сдерживаемая секьюрити. Я подлетела сбоку, меня быстро проверяют – и все, я несусь. По-моему, я эту лестницу преодолела в несколько прыжков. Я не видела охраны, которая поспешно отходила в сторону, тихо замечая, мол, аккуратнее, не сверните шею, на что я уже снизу бросала «OK, I’m fine». Кстати, французы на этой лестнице тормозили очень сильно. Пока я так летела, вниз, в пелузору я не смотрела, иначе бы точно сковырнулась, да еще если бы там была куча народу уже… Короче, как только моя нога, перелетев через десятую ступеньку, оказалась на пласте газона… я увидела только десять человек в пелузоре максимум. И все уже кидались забивать места для соседей. Я бросилась через поле, мгновенно достигнув ограды напротив «языка» и раскинув руки. Слева, на занятое своим товарищем место, подбежал франк, который мне ослепительно улыбнулся – отлично, слева выталкивать не будут, если что. И тут справа подлетает другой франк и начинает выпихивать мою правую руку с ограды, которая занимала в стороне сантиметров 50, не более, для Жени, а я , вскинув в левой руке флаг, отчаянно ее звала. Слава Богине, через минуту Женя втиснулась между мной и франком и только тут мы осознаем: мы стоим в первом ряду напротив «языка» в двух- трех метрах от лестницы на главной сцене. АААА!!!! И тут сзади нас обхватывают руки и мы слышим радостное : «Девчонкиии!!!! Я с вамииии!!» - к нам подлетает Оля! Что тут началось!) Это было действительно здорово –мы бежали из разных портов и оказались вместе, когда пелузора наполнялась с бешеной скоростью и скоро яблоку негде упасть. В общем, те, кто так пробрался и стоял со своими – тот меня поймет)
Мы ошарашенно крутим головой, ловим взглядом анимацию на экране, пытаемся запомнить какие-то детали, пока память не отшибло явлением Богини, оцениваем стадион (внутри он мне показался меньше, чем я ожидала, хотя снаружи - громадина), осматриваем трибуны, которые постепенно заполняются (мне казалось, так медленно!), видим вокруг очень много плавающих камер.
Напротив нас видим ребят с Украины, Тоню (Misty-ledy) с двумя маленькими флажками, Лешу в его футболке Sextonik, от которой накануне сходили с ума французы, и машем им: мы все стояли прямо напротив друг друга)
Я долго гипнотизирую экран, слежу за калейдоскопом черного и красного, который - то превращается в тени ветвей, то обретает форму черепа. Завораживает. Я пытаюсь запомнить каждую деталь, чтобы потом снова и снова к этому мысленно возвращаться, снова переживать, снова закрывать глаза и чувствовать холод ограждения, слышать гул заполняющегося стадиона, ветер над головой...
Мы пускаем волны (наш партер какой-то тухлый был за исключением первых рядов, а вот напротив такие волны замечательные получались, которые поднимали даже трибуны! Красота), скандируем «Mylene» - три хлопка.
Наше внимание привлек к себе какой-то гей, стоящий сзади и показал, чтобы мы не особо на него напирали, потому что у него, как она сказал, есть «нечто хрупкое». Этим хрупким оказались его ботинки, высокие подошвы которых состояли из склеенных подошв то ли шлепанцев, то ли еще чего-то. Он был очень доволен своим изобретением, которое делало его выше и позволяло хоть что-то увидеть на концерте. Его приятно удивило, что мы специально приехали из России на концерты Милен. Тогда, сияя, как начищенная сковородка, француз заводит разговор и упоминает в нем некую «Майлин», мы ничего не понимаем. Он с тем же энтузиазмом что-то лопочет – и снова какая-то «Майлин» (тем временем, мы переглядываемся и лихорадочно соображаем, откуда такое чудо и что оно хочет сказать). Оля с сомнением переспрашивает и кивает на сцену – «Вы, пардон, не про Милен?», француз обрадовался – «Да, да! Просто во Франции она Милен Фармер, а вы в России ее как зовете? Не Майлин?». Шок. «Эээ, нет. Милен – она и в Африке Милен» . Француз сияет, мы корчимся от смеха: вот ведь удумают.
Все время перед концертами я молила Богиню, чтобы ремикса на секстоник не было. Ибо если его не будет – велика вероятность исполнения песни вживую. Однако мечты эти так и остались мечтами – первые удары и «Sex». Ну не то, чтобы я была расстроена, но я уже давно позволяла себе предаваться мыслям на тему, а какую хореографию удумала бы Мадам под эту песню. Ну и ладно: микс – так микс. Взрыв, что сказать) Только мне показалось, что он как-то быстро закончился.
Гаснет свет. На сцене появляются два чернокожих барабанщика, которые начинают потрясающе отбивать такт, раздаются африканские мотивы – и начинается выступление Bale De Rua. Профессионалы, все четко. Но, товарищи, давайте уже, а? Ну зачем этот разогрев, когда все итак уже ревут и просят Богиню? Все молодцы, всем браво, все здорово. Как , еще не все? Ох, тазы еще принесли. Не, красиво, конечно, все слаженно – загляденье. Но не могу я этим наслаждаться, тогда как скоро будет счастье вселенского масштаба, давайте уже. Ну зачем эти африканские мотивы перед миленовской музыкой?! Ооо… а вот это интересно, у него голова не кружится, пока он на подносе кренделя выделывает? Сколько ж сил нужно, чтобы не согнуться под импульсом вращения стоящим людям? Не упадут они? Не, вроде, не падают. Ну, здорово. Красота. Музыка хорошая, звуки, правда, какие-то непонятные издают, впечатляет , конечно, но диковато немного. Так… Ну все? О. Хорошая акробатика, мне нравится. Так, похлопали, молодцы. Синхрон - нечто. Потрясающе. Всем спасибо. Молодцы. Что, еще? Ну давайте, давайте уже. Ну все что ли? Вот честное слово, ну в восторге от вас была бы, но не здесь и не сейчас. Давайте уже «Темного рыцаря!». О. Все? Браво, бис, УРА!
Ну вот как-то в таком духе эти руа мне предстали. Я неравнодушна к танцам и хореографии, но в той обстановке для меня это было сущим мучением.
Снова зажигается свет, сцену приводят в порядок – убирают лишние предметы, моют поверхность, пока мы с завистью смотрим на мойщиков сцены – сейчас побегут за кулисы, а там – Богиня. Вздыхаем. Сколько прошло? Десять, пятнадцать минут? Я не знаю. Но тут я замечаю, что грядет какое-то затишье, экран темнеет – и знакомые аккорды «Темного рыцаря»! Пронеслась волна, крики, «Милен!», вот уже скоро. Ааа, как здорово!!! Прет меня от этого саундтрека, слезы уже сами наворачиваются на глаза. Еще 15 минут. И вот когда остается пять минут до конца саундтрека – снова идет волна, снова нарастает шум, а стад… Стадион уже заполнен - весь, абсолютно весь!
Гаснет свет. Гаснет экран. Взрыв – один общий нарастающий шум, волнение идет абсолютно отовсюду, чувствуется, сейчас все взлетит на воздух, напряжение колоссальное.
ГЛААААЗ!!! Руки взмывают вверх, весь Stad de France на ушах (да и весь Париж, наверняка, тоже), а знакомый зрачок, будто, недоуменно и испуганно оглядывает огромный стадион и закрывается. Снова открывается, шум не стихает, вспышки фотоаппаратов, а над нами раскинулось темное небо; карий глаз моргает нам еще раз и еще – и… поглощает нас в лаве огня! Понеслось! Неистовство, буря – как это назвать? Интро пролетело мгновенно, и вот весь огромный экран – танцующий огненный шар, который постепенно становится прозрачным, высокие аккорды, экран разъезжается – и мы видим ее лицо! Милен, солнце!!!
Я видела ее глаза – широко распахнутые, немного удивленные, улыбающиеся, такие теплые и ласковые. И в них стояли слезы. Боже, в них два эти дня уже на интро стояли слезы. И я расплакалась, кажется. Прямо с первых аккордов Paradis inanimé. Это были слезы радости. Все тут же начинаем петь. Милен очень волнуется, это слышно по голосу, это видно по ее лицу, по ее ошеломленным глазам. Кажется, она вот-вот расплачется. Нет, только не сейчас. И она поет Паради, а мы поем вместе с ней. Слышала ли я ее за этим хором из тысяч человек? Скорее, в голове я прокручивала знакомый голос там, где его заглушали подпевки. Мы все пели, все прыгали до небес. Хлопали – это было невообразимо!
Быстро, слишком быстро. И как никогда – прекрасно. А передо мной все еще стоят ее глаза, такие огромные и удивленные. Немного наивные, смущенные и которые постоянно улыбаются.
L'Âme-Stram-Gram - что с ней такое было? Лицо - еще более взволнованное, чем на Паради, будто, она очень сильно была то ли встревожена, то ли так нервничала. Но мне стало не по себе от этой ее тоски в глазах. L'Âme-Stram-Gram прошел, как во сне. Что происходит? Но все равно – все поют, эмоции зашкаливают, Милен выходит на лестницу на считалке, она не плачет? Она закрывает глаза и отворачивается. Мне показалось? Я не знаю, это были одни сплошные эмоции, все отражалось на ее лице, я просто не отводила глаз от него. Такое прекрасное, такое взволнованное.
А дальше мой любимый Je m'ennuie. По-моему, в моем партере я первая завопила от радости. Ну в этой песне я просто растворилась без осадка, как мы ее пели!.. Сказка. Милен увереннее ходит по сцене, вроде, первый шок прошел. Проигрыш. Я по максимуму вытянула шею, вцепилась в ограждение, чтобы за лесом рук увидеть, что ж такое Мадам для стадов приготовила. Аррр… Рыжая, ну что так скромно-то? Мать Тереза прямо ;-) Положила стойку, присела на коленку, закрыла глаза. Здесь не Швейцария, тут свои все. Моя челюсть не захотела в упор отваливаться, ибо Богиня выдавала в разы похлеще. А, ладно, все равно шикарно. Милен убегает, а танцоры остаются на сцене и продолжают хореографию под проигрыш, вот это действительно здорово - мы все повторяли движения и пели припев.
А дальше сияющая Милен выныривает слева, кружится, и начинается Appelle mon numero. Почему-то меня до ужаса тронул и пробил этот незамысловатый танец во время проигрыша – такая лапа она там!
XXL! Вот тут мы, кажется, действительно сняли все напряжение и волнение, оторвавшись по полной, тянули лямур и обнимали воздух руками, а я все никак не могла перестать повторять незамысловатые движения руками «XXL»: я летела, обнимала мир, улыбалась Милен, и это было прекрасно!
Свет беспокойно ищет что-то в черном небе, пропеллер вертолета, сирены - California. Мне очень понравилась эта песня на концерте – она у меня далеко не в списке любимых и я бы ни за что на свете не променяла а куа на нее и вообще а куа, но на концерте меня Калифорния вдохновила – все поем и наслаждаемся хореографией ЛАБ – прелесть)
Держите меня – PQSD. Какое же лицо озорное у нее, когда на лестнице она стояла! Сбегала, как ребенок, пела так звонко, а мы все повторяли и пели вместе с ней. Проигрыш. Дубль два – шея вывернута, березкой перегнулась за ограждение, чтобы лучше видеть – челюсть падает, а я едва не следую за ней – ах и ох, мама миа, а как танцует-то! По-моему, Богиня нарочно хулиганила – в смеющихся глазах пляшут бесенята, а с лица не сходит хитрая улыбка)
А теперь начинается моя самая любимая часть – самоистязание божественным голосом Милен и выворачивание души наизнанку.
PDS. В этот раз я вообще не смотрела на экраны – только на маленькую фигурку в белом платье. Как только я услышала после Женевы про платье белого цвета, я поняла, что это будет волшебство, и я не ошиблась. Белое платье мне в миллионы раз нравится больше синего с учетом того, что синее меня потрясло с самого начала. Оно невероятно красивое. А когда Милен поворачивалась и разводила в сторону руки, ветер шевелили подол ее платья, казалось, она сейчас поднимется в воздух – такая эфемерная, такая воздушная!
Далее – самый сильный для меня момент концерта. Милен уходит, гаснет свет, и начинается проигрыш NSN. Ночь, на экране плавают желтые чуть смазанные кресты, со сцены-звезды черное небо прорезают скрещенные белые полосы света и божественная музыка: кажется, сейчас произойдет что-то необыкновенное, таинственное, что-то прекрасное - до сих пор мурашки по коже. Мой взгляд прикован к этому свету, сейчас появится Милен… И вот она выходит, она медленно поднимается на звезду, ее белоснежное платье едва развевается на ветру, ее голова слегка опущена.
Я очень ждала лирику, это - самые сокровенные и самые тяжелые моменты, какое-то единение и очищение, это улыбка сквозь слезы.
Милен очень тяжело дался NSN.
Aux vies qui s'abaissent à voir la mienne…
Aux vies qui ont soutenu la mienne
Je n'ai
Qu'un …
И она заплакала.

Rever , который она не могла начать.

Laisse le vent emporter tout

Mais tout ce qui s'est passe
Glisse cote
Comme l'eau sur les joues
Милен не смогла допеть, она спотыкается, что-то тихо произносит, подносит руки к лицу. Передо мной до сих пор в темноте стадиона ее лицо, две ее слезы на щеках, ее взгляд, а я стою и чувствую ее слезы на своем лице.

Ainsi, перед которой был проигрыш, потому что эмоции захватили ее всю.

Я растворилась в лирике полностью и абсолютно. Это была, наверное, самая эмоциональная и тяжелая лирика – именно 11 числа. Милен очень много плакала, спотыкалась, говорила, будто что-то объясняла, я не знаю, я не могла разобрать. Я помню ее лицо, ее печальные глаза, робкую улыбку. Мне казалось, от ее глаз шел свет всей ее элегии, ее эмоций - там было все, просто ВСЕ.
А когда она шла обратно на главную сцену, я не могу это описать – потому что в тот момент, когда она только ступила со звезды на вот эту удлиненную часть сцены и ей бросили игрушку… Ее взгляд - она была полностью в себе и в то же время, будто по кусочкам оставила себя нам только что, вместе с каждым словом своей песни. Она медленно шла, в ее глазах стояли слезы - казалось, она не сдержится и расплачется. Она наклоняется, поднимает эту игрушку с такой любовью и так крепко прижимает, будто она поможет ей идти дальше. Она вообще была никакая. Казалось, на ней сосредоточилось абсолютно все. А ее спасением, ее поддержкой была эта маленькая игрушка. А потом, всю большую часть пути до главной сцены она шла и тихонько улыбалась, закрыв глаза, шла достаточно быстро, будто, открой она их, и все это волшебство исчезнет.
А наша сказка продолжалась. Тем не менее, на Либертине у меня было ощущение, что Милен все еще не отошла от лирики. Но на Sans contrefaсon реальность о себе-таки напомнила – вырубился звук. Я очень испугалась: как только это произошло, Милен повернулась спиной к залу, а я подумала, ну все, сейчас концерт будет окончен. Но сразу мы стали еще громче петь, хлопать и поддерживать Милен – в итоге, она улыбается, завершает хореографию, заканчивает выступление и , недоуменно улыбаясь , разводит руками. Потом берет микрофон, и мы продолжаем петь все вместе)
Если не ошибаюсь, именно на этом моменте Милен садится на лестницу, ведущую к «языку», слушает наш хор, и именно тогда у нее было ну совершенно уморительное выражение лица, когда она повернула голову направо (если смотреть с ее стороны), окинула взглядом наш танц-партер, кивнула головой с игривым выражением в глазах и еще зачем-то провела языком по губам – я умирала от смеха)) Прелесть она. После нашего хора Милен трогательно извиняется за тех. неполадки, а стадион бурно поддерживает ее. И у меня сразу мысль в голове: вот и свершилось – Милен просто стояла на сцене, а мы ей пели. Ей можно выйти и ничего не делать и стоять вот так, и все будут счастливы.
FTA я тоже полюбила только после Парижа, раньше она у меня не особо шла. Но наорались мы хорошо, все все пели, и припевы, и куплеты, и про bitch – все замечательно. Ах, и момент с лестницей. Ну Богиня. Я опять посеяла челюсть.
Degeneration - это хит для стадиона, когда все поднимают руки и вращаются под ooooueeeouuu здорово!!! А, ну да, я тут тоже не могла оторвать глаз от Мадам на ее жуке – секси кома там по полной программе была.
Ааа! C'est dans l'air! Я прыгала, пела, срывая остатки голоса, это было нечто! Как я обожаю эту песню! Мы по возможности повторяли движения танца, Милен смеялась, кружилась на сцене и «изобретала себе жизнь», а мы проживали вместе с ней эти драгоценные минуты.
И вот - Desenchantee .Я знала, что это – последняя песня на сегодня. Но мне не было грустно, наоборот, был какой-то подъем. Стадион взорвался с первыми звуками музыки, все пели, Милен улыбалась. И снова вырубился звук, а мы продолжаем петь, отсчитывать ритм, начали куплет, а Милен продолжила хореографию, улыбалась и… это был невероятный миг! Единственное, что я не хотела, так это чтобы данная неполадка как-то расстроила Милен, которая очень долго готовилась к этим концертам на стадионе, так мечтала о них. Но эти косяки – и есть самые драгоценные моменты, когда идет невероятная поддержка; когда все поют, как один, слова ее песни, а она смотрит на нас, читает слова по нашим губам и улыбается, а мы улыбаемся ей.
Милен кружилась на сцене, пробегала по «языку», улыбалась и в какой-то момент я увидела, что она плачет. Слушает наш хор, кружится и плачет. И мне вдруг почему-то стало грустно, глаза сами наполнились слезами, несмотря на весь этот подъем, этот фейерверк, который осыпался на нас белыми лентами и блестками: мы махали ими Милен, а она уже была на главной сцене, уже стояла на лестнице и до последней вспышки света смотрела на нас своими теплыми глазами и тепло улыбалась.

[toria]

Люсяяяя, спасибо огромное!!! ну наконец-то я дождалась подробного отчета сча скопипейстю и пойду наночь читать а потом снов ждать

[Lulline]

=)
я позже еще 12е выложу